| ::[Газета "Бульвар" за июнь 2002, №23 ]:: |
![]() |
- Hика, можно я буду с тобой на ты?
- Господи, нужно! Я ведь еще не очень старая.
- Я тебя разбудил. Что тебе снилось?
- У меня в последнее время ночи без снов. Ничего не снится!
- А раньше снилось?
- Раньше жизнь была - как сон. Милый, хороший сон. А сейчас уже не один год такая
"милая" реальность, что со снами затруднительно. Разве что кошмары видятся.
- Что для тебя ночь? Время для отдыха или еще для чего-то?
- Я вообще-то ночной человек, поэтому ночь для меня не время для отдыха. Только ночью
я чувствую себя защищенной от этого мира, от этого шума, от этой толпы, от этих проблем. Я становлюсь сама собой. Я
наконец-то живу сама с собой!
- Есть такая потребность - быть защищенной?
- Естественно. У каждого человека есть потребность защищаться, тем более в наше, если
мягко сказать... время.
- Не стесняйся...
- У меня профессия такая с пеленок - не стесняться. Буду я рудокопом или кем-нибудь
еще. Так что все нормально. Хотя я хотела бы иметь стыд. Даже в своих выражениях.Но каждому человеку в жизни нужно
спрятаться. Спрятаться и остаться с тем, что тебе близко. Чтобы окружающий мир был от тебя как-то абстрагирован или ты был
абстрагирован от окружающего мира. И неважно, ты один или с любимым человеком, читаешь ты или пишешь. Просто ночь - это
мой дом.
- Надо быть уверенным в любимом человеке, чтобы спрятаться с ним...
- Безусловно. Поэтому я уверена только в себе, хотя, конечно, часто сомневаюсь.
- Когда ты почувствовала, что слава для тебя кончилась?
- Я не знаю, начиналась ли моя слава...
- Тебя же на руках носили!
- Ребенком я писала взрослые стихи, все восхищались. Все, в принципе, было
замечательно, винить и судить никого нельзя. Евгению Санычу Евтушенко большой поклон за все, что он для меня сделал. Но
он, наверное, испугался, подумал: "Хватит с ней возиться а вдруг она больше писать не будет?". Кому нужны чужие беды?
- Ты осознавала, что происходит?
- Да, конечно. Каждый человек не дурак и когда ему делают больно, он это хорошо
чувствует, сколько бы ему ни было лет. Но надо учитывать возраст. В 13 лет человек ломается, и неважно, чем он занимается:
выращивает цветы или пишет стихи. Началось время выживания.
- Слава ушла, а Муза ведь осталась? И сейчас твое имя всплывает...
- Вы знаете, слава если приходит и она заслуженная, если ты признана людьми, то уйти
она не может. Кто-то меня помнит, кому-то я нужна, пусть это будет лишь 20 человек.Два года назад, в мае, когда я как раз
была у бабушки в Ялте, раздался телефонный звонок: "Я из Москвы, корреспондент "Новой ежедневной газеты". Хочу сделать о
вас большую статью". Я, естественно, сказала: "Молодой человек, извините, но до свидания". Потому что мне стало очень
больно. Столько лет прошло и вдруг вспомнили... Господи, зачем это нужно? Я устала и не могу принимать на свою душу новую
грязь, у меня нет желания, потому что и так все сложно. Он звонил несколько раз, уговорил меня. Я сказала: "Бог с вами:
давайте встретимся". Наверное, было сказано: "Черт с вами!", но это неважно.Мы говорили двое суток - ни о чем и обо всем.
Ему нужны были случаи из моей жизни в период забвения. Я ему их все перечислила, рассказала и о том, как в милицию
попадала... Появилась статья. Потом Никой заинтересовались другие издания. Показали по телевидению второй "Взгляд" в моей
жизни (первый был, когда я была маленькой). Я могу сказать, что испытала после того, как меня забыли, и вдруг мое имя, как
вы выразились, всплыло. Наверное, так нужно было. В моей судьбе, в моем существовании на этой земле, видимо, этот поворот
был необходим. Но каких-то иллюзий, невероятных эмоций, радостей или наоборот я не ощутила. Может быть, потому, что стала
мудрее и спокойнее.
- В 16 лет ты вышла замуж за иностранца, уехала с ним в Швейцарию, потом
вернулась. Что ты там поняла?
- Что, кроме России, я жить нигде совершенно не могу. Хотя это звучит банально,
патриотический идиотизм, видимо, во мне присутствует. Я вернулась в Москву, и мозги у меня стали работать как-то
по-другому.
- У Цветаевой есть такая строка: "Дура" - мне внуки на урне напишут". Не будут
ли твои внуки считать, что ты упустила шанс, покинув богатую Швейцарию?
- Я уверена, что у меня не будет внуков, так же как и детей. По крайней мере, в
очень ближайшем будущем. И в очень неближайшем - тоже.
- Ближайшее будущее - это сколько?
- 10 лет. Я боюсь, что не доживу до того момента, когда захочу рожать. Так что о
внуках пока не будем. Но если как-то символично говорить, то я вам вот что скажу: думаю, что слово "дура" обо мне не
напишут только потому, что я совершила поступок. Впрочем, не знаю, можно ли это назвать поступком. Я действие совершила -
вышла замуж и развелась! Я вас не закурила? Сейчас форточку открою. А то вы здесь задохнетесь.
- Не открывай, ты носом шмыгаешь.
- Я от воздуха не шмыгаю. У меня аллергия от нашей кошки, она везде оставляет следы,
шерсть. У меня же астма была в детстве. Но я как-то переросла - прошло. Я аллергик жуткий - именно на кошек, рыбок и птиц.
А на воздух выхожу - и мне сразу легко и хорошо. В детстве врачи говорили, что у меня аллергия от космической пыли, то есть
от всего. Мы с мамой катались со смеху.
- Какие твои любимые сигареты?
- "Кэмел". Но у меня сейчас на них нет денег. Я люблю курить - по настроению.
- А пьешь много?
- Не так, как алкоголики пьют, а так, как вообще люди выпивают. Иногда хочется
нажраться - тогда нажираюсь.Про меня "Комсомолка" написала, что я люблю бегать босиком по Арбату, валялась пьяная под
столом, что я хорошенькая, глаза у меня голубенькие, хотя они зеленые. Статья меня шокировала настолько, что я не знала,
куда от стыда деться. "Комсомолка" - это все-таки не хрен собачий. Я с нее в своей жизни начинала. Обидно! Нельзя же,
извините, писать только о том, как я трахаюсь или пью водку. У меня же есть еще какая-то духовная жизнь!
- Нет претензий к маме, к бабушке, что они воспитали тебя такой тепличной?
- Ну какая же я тепличная? Я в 13 с половиной лет ушла из дома и больше не
возвращалась. А по хозяйству - и посуду мыла, и стирала, и с собаками гуляла. От каких-то ударов бытовых любой нормальный
родитель, который себя уважает, естественно, своего ребенка будет оберегать. Зачем же его кидать под колеса машины? Притом
я с детства моталась по всем странам мира, выступала перед огромными аудиториями. А в Штатах на меня накидывались очень
крутые репортеры с провокационными вопросами, которые можно было задавать политическому деятелю. Смешно: стоит взрослый
идиот и задаёт ребёнку дикие вопросы... Я думала: "Ты же взрослый человек, у тебя есть всё, ты что идиот? Или как?".
- Как к тебе относились в школе ученики, учителя?
- У меня было все совершенно замечательно с моими ровесниками, с ребятами постарше -
неважно... Но если брать учителей, директора, то я стала врагом народа сразу же, как только они узнали мое имя и фамилию.
У меня и в театральном институте такая же ситуация. Это было всегда. Мне сейчас фигово. Все рухнуло, рухнуло...
- Как это "все"?
- Ну все! Давайте так начнем... Вот, к примеру, с семьей напряг! Жить скоро будет
негде. Денег нет. Из института поперли. Пытаюсь восстановиться и не знаю, чем это закончится. За последние полгода как-то
все на меня так наехало, что я чувствую: нет сил справляться, крыша едет.
- Почему такое неприятие в институте? Чем ты раздражаешь педагогов?
- Вообще-то, по идее я, видимо, не так заявление написала... А если смотреть в
корень... Есть у человека, допустим, маленькая власть, а сам он по жизни ничто, и если у него появляется возможность
на ком-то отыграться, то почему бы и нет? Вроде милиционеров: дай им участок метр на метр, и они уже это не упустят.
Будут так измываться над людьми!.. Когда я училась на первом курсе ВГИКа, устроилась дворником, приходила усталая после
работы на занятия, а мне говорили: "Ты пила всю ночь!"...Я сегодня пришла домой в полвосьмого. Мы с подругой всю ночь
ругались и перебили всю посуду. Ирка, моя двоюродная сестра, открыла дверь: "Ты что, с бодуна? Ну дыхни!.. Нет, не с
бодуна". - "Нервы, моя родная, - говорю, - нервы". Принимаю душ. Ирка говорит: "Ну, ты - атас!". И сажусь краситься.
Думаю: "Если корреспондент увидит меня, то обалдеет". Голова болит, глаза слезные, руки трясутся. Говорю: "Ирка, сейчас
придет человек, начнет задавать вопросы, и самое ужасное, что я ни черта не смогу ответить более или менее приличное.
Только потому, что мозги не варят, сил нет. Единственная мечта - упасть на голом полу и спать". Я была такая уставшая,
выпотрошенная. Но полтора часа до вашего прихода вздремнула...
- Жизнь тебя стегает и стегает?
- Она, наверное, всех, как ни крути, стегает. Ну и мне достается.
- Родственники не могли помочь?
- Все, кроме бабушки, были заняты своими делами. Меня ведь на самом деле никто не
понимает: ни мама, ни друзья, ни возлюбленные. У всех какая-то задняя мысль. Но это нормально, даже не обижает. Мне - все
равно хорошо! Я живу, я радуюсь.
- Когда тебе в последний раз дарили цветы?
- По-настоящему, как бы я хотела, - полтора года назад. Мне дарили цветов очень много,
но это все было не то. А последний раз - неделю назад. Молодой человек мне нахамил, я задела его самолюбие. А когда у
молодых мальчиков подрываешь самолюбие, они становятся страшными. Он потом понял, что был не прав, принес большую-большую
розу. И сказал в досаде, что я не женщина.Я действительно не смогу, наверное, готовить, стирать с утра до ночи рубашки и
трусы, штопать носки, рожать детей, ходить в бигуди и в застиранном халате. Это я, конечно, утрирую, но я не смогу хранить
очаг. Потому что у меня в голове - ветер, в заднице - шило и так далее.
- Почему ты не сможешь рожать детей? Что-то со здоровьем?
- "Что-то" - само собой. Потому что здоровье у меня такое "хорошее", что пора в
могилу. Нет, это не смешно. Это серьезно. Мой ребенок должен быть обеспечен. Мама- это замечательно, но когда мать-одиночка
- это ужасно! Ребенок все равно недоразвитый вырастает, с душевной травмой. Имею ли я право рожать?Родить, конечно, можно.
Эгоизм мой будет удовлетворен. А дальше что? Чтобы родить ребенка, нужно нести за него полную ответственность и знать,
что ты посвятишь ему все, что возможно, и не только в мечтах, а реально. Я вижу, что мне это не светит, у меня это не
получится. Я бы не хотела, чтобы у моего ребенка было такое детство, как у меня (я не имею в виду поэзию, славу).
- Твои партнеры не обманывают ожиданий?
- Иногда обманывают. Но по этому поводу не стоит плакать. Слишком много в жизни
других радостей, которые выше и больше. Тем не менее это мне тоже нравится. Я никогда не отрицала, что вырасту настоящей
женщиной, а не фригидной идиоткой.
- Ты никогда не завидовала блудницам?
- Да я сама вроде такая... Блудницы в годы юности доставляют великолепные удовольствия
своим мужчинам, они - потрясающие куртизанки! А потом остаются у разбитого корыта - как я сейчас...
- Даша Асламова, известная журналистка, сказала мне, что нет таких женщин, которые
не продаются. Предложи миллион - и любая, даже самая-рассамая, прыгнет в постель...
- Я не вижу здесь ничего страшного и плохого. Давайте скажем так: продается, наверное,
любой человек. Так принято в этом страшном мире, как ни крути.А если жутко продаются мозги? Человек теряет к себе уважение,
потому что ему приходится продавать свою голову - за тот же миллион. Или я ошибаюсь? Но можно ли продать свое духовное
начало? Ну, если относительно Фауста, тогда - да. А так, мне кажется, нет, нельзя.Наша жизнь построена на купле-продаже.
Вот ты продал свое тело и при этом не потерял что-то главное. Ты продолжаешь уважать себя только потому, что можешь еще
любить. Можешь что-то отдавать бескорыстно, делать бескорыстно. И встает вопрос: продался ли ты по-настоящему? Продалась
какая-то твоя внешняя оболочка. Ну и Бог с ней!
- ЭЭтой теорией может успокаивать свою совесть любая проститутка. Скажет: "Я
продаю только тело, а внутренне остаюсь на высоте...".
- Так оно и есть. Для проститутки это не может быть оправданием лишь в том случае,
если она пустышка и у нее, кроме того, что есть между ног, ничего нет. И говорит она так, чтобы успокоить себя или маму,
которая знает, что ее дочь зарабатывает на панели.Я не осуждаю проституток. Если ты личность, продавай свое тело, пока не
встретишь кого-то или что-то, после чего тебе больше не захочется этим заниматься, а захочется работать, как все люди.
- Да не получается так, Ника! Профессия накладывает отпечаток, человек становится
циничным, вульгарным...
- У меня получается! Главное, что у меня получается!
- Ты хороший застольный товарищ. Коньяк часто пьешь?
- Коньяком прошлой зимой угощал меня Александр Любимов. А я, бедная, так волновалась,
что у меня периодически проливалась рюмка. После пятой я уже, правда, не волновалась. Самое главное, он мне подливал и сам
пил, пока не кончилась бутылка. Так мы готовились к "Взгляду". Это благодаря тому журналисту, который написал обо мне
статью в "Новой ежедневной газете", я снова во "Взгляд" попала. Скажите о его статье свое мнение.
- Если он там работает, он профессионал...
- Понимаете, бывает жестокий профессионал, без души. А профессионал должен быть с душой. Тот журналист тыкнулся во "Взгляд", стал вторым человеком после Любимова. Пришел ко мне неделю назад. Сидит и начинает ныть... А меня что-то зло взяло. Я чего злая была? На меня с долгами наехали. Я встаю с кровати и говорю: "Хватит пи...еть! Если бы я, как ты, получала две тысячи баксов, то, клянусь тебе, надорвала бы себе жопу, но оставалась бы еще сама собой. А ты мне заливаешь, что потерял себя, а теперь только зарабатываешь деньги и не можешь писать. Не верю, не верю!..". Господи, дай мне "бабок", чтобы я не думала обо всей этой ерунде! Я столько сделаю! Этот проклятый быт из меня все высасывает, все силы отнимает.
- Ника, от быта не избавиться. С ним надо просто сжиться. Я это знаю по опыту. Я
все-таки старше тебя...
- Вы - мудрее. Поэтому мои слова звучат более откровенно, безапелляционно. А кто вы по гороскопу?
- Весы.
- Какая прелесть! Весы - это тот человек, с которым могу общаться и найти общий язык. А у меня более безответственный знак. Он должен переплыть фиг знает сколько морей, чтобы чего-нибудь достигнуть. Вся жизнь его в сумашедствии! Он стреляет в сердце, а все его стрелы возвращаются обратно. Ясно, кто я по знаку?
- Стрелец.
- Интересно, а каким вы были студентом?
- Пил вино, пел под гитару.
- А не было мысли пойти по музыке?
- Я считал, что у меня голоса нет.
- Извините, а что у Макаревича голос есть? Или у Гребенщикова?
- В общем-то они нормально поют. У них хорошие тексты.
- Они не поют, у них нет голоса!
- Какая разница? Ведь звучит поэзия!
- Да, это затрагивает. Но голоса у них нет никакого! Гребенщиков вообще, извините, дребезжит, как старый больной.
- Расскажи о ком-нибудь из твоих знакомых...
- Я вам расскажу об Алене Галич, дочери поэта Александра Галича. Я училась во ВГИКе, наш курс назывался режиссерско-актерским. Второе полугодие первого курса должно было основываться на Чехове. Хочешь не хочешь - хоть тресни! Кого ты любишь, никого не волнует. А я Чехова не люблю и никогда не любила - просто откровенно! Я сыграла ведьму в постановке по его раннему рассказу. И надо было что-то написать по режиссуре, а я в ней - автобусная остановка, ни фига не соображаю. Мне надо играть - я буду играть. Скажешь, что мне делать, и я сделаю так, что ты умрешь. Прихожу к Галич. "Алена, - говорю (я с ней на ты), - тут такая фигня, ничего не понимаю! Я никогда с этим не сталкивалась и не хочу. Диктуй, я буду записывать". А Алена окончила ГИТИС у Гончарова. Она мне все сделала, и я, естественно, получила высший балл. Все обалдели: "Ой, какая ты умная!". Я говорю: "Ребята, спросите меня по этой теме - я вам ни слова не отвечу". Нравится тебе эта история? Ну вот, уже на ты с тобой перешла. Неудобно.
- Спокойно, не комплексуй. Что ты вдруг смущаешься?
- Моя бабушка (а она интеллектуал законченный, "осколок интеллигенции") говорила мне в детстве: "Если ты с мужчиной на вы, а потом переходишь на ты, никогда не извиняйся". Я спросила: "А если он старше меня, как я могу?". - "Ты - женщина!". Вот такой у нее прикол по жизни. Она может ругаться матом, как извозчик, но слово "мужик" или "баба" ни за что не скажет. Ей тогда лучше не жить.Меня иногда ругают, что я матом ругаюсь. Просто с помощью мата можно сочно отвечать на любые вопросы - он как бы все собирает. Удивительно! Раньше, наверное, все было по-другому. Вот я
слушаю бабушку, маму - их рассказы. Если мат в них вставить, теряется все!
- Ты, наверное, хочешь поговорить о высоком?
- Это было бы прекрасно!
- Мне кажется, мы накормлены высоким под завязку...
- А грязью мы не накормлены? Грязью - еще больше! Лучше погрязнуть в высоком, если это возможно... Без этого человек, не вечность, а дерьмо. Надо и книги читать, и молиться, и думать о высоком, и трахаться!
- Это ты для себя так уяснила. А обычно одно считается возвышенным, а другое - низменным. И не дай Бог это смешивать...
- Все просто. Существует тело, радости тела. Человек любит поесть. Ему хорошо, когда он сходит в туалет. Он любит спать. Любит секс. Это нормально. Зачем это скрывать и запутывать? Я поэт, но разве у поэта ничего нет ниже пояса? Пока кровь молодая или не молодая, этому всему надо радоваться. Зачем люди живут? Чтобы любить друг друга. Это жизнь, это природа! Это - как растение, как цветок... Когда я в 12 лет увидела половой акт по видику, мне было очень интересно. Это - как первая сигарета, как первый глоток спиртного. Но ты знаешь, без глаз никакой секс не смотрится.
Если отрезать лицо с глазами, то - смехота одна!
- Стать актрисой - это у тебя очень серьезно?
- Да, я хочу что-то сделать на сцене.
- А не будет ли это твоей очередной иллюзией, которая потом развеется?
- Я давно не строю иллюзий, выросла из них. Ты знаешь, как иногда бывает тяжело! Приходится брать себя за жабры, успокаиваться и говорить: "Хорошо, я дальше не пойду". Потому что так надо.
- Но соблазны ведь были?
- Конечно. Я подвергалась им не раз. Но я могла противостоять. Сделать что-то страшное - зачем это нужно? Кстати, в этом интервью, записанном на диктофоне, на который я сейчас смотрю, я очень часто употребляла слово "страшно". Подумай над этим.
(Раздается телефонный звонок. Ника поднимает трубку, говорит мне: "Это Лика, моя квартирантка, волнуется за своих детей". Дальше говорите трубку).
Твои дети в порядке... Что они ели? А я откуда знаю?.. Но у меня же тоже нечего кушать, ты же знаешь... Господи, ты что, думаешь, я бы их не накормила ?.. Какие яйца ?.. Ты яйца, б... положила, знаешь куда, - на балкон, а не в холодильник... Шесть яиц осталось... Не знаю, кто остальные съел. Никто, б... не ел, а яиц нет... Я жрать не хочу... Хорошо, сделаю им омлет из шести яиц... Слушай, Лика, хлеба, в принципе, тоже нет... Ты когда приедешь?.. Слушай, привези что-нибудь выпить. .. Хорошо... Давай... Все... Целую!
- Ника, ты такая серьезная вдруг стала...
- Ты хочешь, чтобы я смеялась? Считай, что серьезность - обратная сторона смеха.
Михаил НАЗАРЕНКО
|
| |
|
|
| ::[Ника Турбина (1974-2002)]:: |
![]() |
[Черновик]
[1980-81]
[1982]
[1983]
[1984]
[1985-87]
Благослови меня, строка, благослови мечом и раной,
Я упаду, но тут же встану.
Благослови меня, строка.
Глазами чьими я смотрю на мир?
Друзей? Родных? Зверей? Деревьев? Птиц?
Губами чьими я ловлю росу,
С упавшего листа на мостовую?
Руками чьими обнимаю мир,
Который так беспомощен, непрочен?
Я голос свой теряю в голосах
Лесов, полей, дождей, метели, ночи...
Так кто же я?
В чём мне искать себя?
Ответить как всем голосам природы?
|
Жизнь моя - черновик,
На котором все буквы - созвездия...
Сочтены наперёд все ненастные дни.
Жизнь моя - черновик.
Все удачи мои, невезения
Остаются на нём
Как надорванный выстрелом крик.
|
ЗАЧЕМ, КОГДА ПРИДЁТ ПОРА...
Зачем, когда придёт пора,
Мы гоним детство со двора,
Зачем стараемся скорей
Перешагнуть мы радость дней?
Спешим расти, и годы все
Мы пробегаем, как во сне...
Остановись на миг, смотри -
Забыли мы поднять с земли
Мечты об алых парусах,
О сказках, ждущих нас впотьмах...
Я по ступенькам, как по дням,
Сбегу к потерянным годам,
Я детство на руки возьму,
И жизнь свою верну.
|
|
Убаюкайте меня, укачайте,
И укройте потеплее одеялом,
Колыбельной песней обманите,
Сны свои мне утром подарите,
Дни с картинками, где солнце голубее дня,
Под подушку утром положите,
Но не ждите, слышите, - не ждите...
Детство убежало от меня.
|
|
Мне не хватает нежности твоей,
Как умирающей птице - воздуха,
Мне не хватает тревожного дрожанья губ твоих,
Когда одиноко мне..
Мне не хватает смешинки в твоих глазах -
Они плачут, смотря на меня...
Почему в этом мире такая чёрная боль?
Наверно, оттого, что ты одна?
ДКолки пальцы, как у веточки сосны
Накрахмалены иголки до весны,
Колки пальцы расстаются лишь зимой -
Рузутюжена дорога мостовой...
И по скользкому по льду так хочется бежать!
Только пальчики-иголки не хотят устать...
Они ждут, когда ударит жгучий свет,
И тогда по льду дороги больше нет.
|
Я печаль твою развею,
Соберу букет цветов,
Постараюсь, как сумею,
Написать немного слов,
О рассвете ранне-синем,
О весеннем соловье,
Я печаль твою развею,
Только непонятно мне -
Почему оставшись дома,
Сердце болью защемит?
От стены и до порога
Путь тревогою разбит...
И букет цветов завянет -
В доме не живут цветы...
Я печаль твою развею -
Станешь счастлива ли ты?
|
ДОЖДЬ. НОЧЬ. РАЗБИТОЕ ОКНО.
Дождь. Ночь. Разбитое окно.
И осколки стекла застряли в воздухе,
Как листья, не подхваченные ветром.
Вдруг звон. Точно так
Обрывается жизнь человека.
|
|
По гулким лестницам я поднимаюсь к дому.
Как ключ тяжёл. Я дверь им отопру.
Мне страшно, но иду безвольно,
И попадаю сразу в темноту.
Включаю свет. Но вместо света лижет
Меня огонь палящий и живой,
Я отраженья в зеркале не вижу -
Подёрнуто оно печали пеленой...
Окно хочу открыть - оно,
Смеясь и холодом звеня
Отбрасывает в сторону меня,
И я кричу от боли. Сводит щёки.
Слеза бежит сквозь сонные глаза...
И слышу шёпот, тихий мамин шёпот:
"Проснись, родная. Не пугайся зря".
|
Я хочу с тобой одной
Посидеть у дома старого.
Дом стоит тот над рекой,
Что зовут Воспоминанием.
След ноги твоей босой
Пахнет солнцем лета прошлого,
Где бродили мы с тобой
По траве, ещё не скошенной...
Голубели небеса,
Исчезая за околицей,
И звенели голоса...
Вот и всё, что нам запомнилось...
И отсчёт всех дней
Подошёл к концу,
Стаи птиц - все дни -
Собрались у ног...
Покормить их чем?
Не осталось строк.
В осенний сад, где листопад...
Ты будешь рад, мой друг.
Придут забывшие тебя -
Былое вспомнить вдруг -
Что годы быстро так летят,
И дням числа уж нет,
Что можно было разыскать
Затерянный твой след...
И песню старую споют,
Но только боль в словах...
Как хочется придти туда,
Где столько лет назад
Веселье било через край...
Но гол осенний сад.
|
Утром, вечером и днём, думай только лишь о том,
Что на город ночь садится, словно филин за окном.
Утром, вечером и днём ночь тихонько входит в двери,
Ноги вытерев у входа, будто опасаясь встретить
Лучик света, который прыгал час назад по одеялу...
Утром, вечером и днём думай только об одном -
Как ночами страшно воет ветер, что живёт в трубе,
Как врывается он в окна, с криком разбивая ставни...
Листья жёлтые прилипнут к мёртвому от слёз стеклу...
Не хочу я ночью думать о тревожных страшных сказках,
Буду молча засыпать я... Утром, вечером, и днём.
|
Вы - поводырь, а я - слепой старик.
Вы - проводник. Я еду без билета!
Иной вопрос остался без ответа,
И втоптан в землю прах друзей моих.
Вы - глас людской. Я - позабытый стих.
Не побеждайте победителей,
Судьба им выпала на круги.
И выстрела на старте сила
Вас отдаляет друг от друга...
А побеждённым - камнем в спину,
Терновником тропа устелена...
Непобедимы победители!
Но это - до поры, до времени...
Чужие окна, немое кино,
Темно на улице, в кадре светло...
Молча кричит ребёнок - не я его качаю,
Бьётся посуда к счастью - не я его получаю.
И в зале полно безбилетных,
На этом сеансе - молчанье...
Моё окно - звуковое.
Подёрнуты стёкла печалью.
И стоит над землёй колокольный звон,
От былых времён - до былых времён...
И кровавый закат над рекой повис,
И упал бы я с колокольни вниз -
Нету сил звонить! Мёртвый город мой...
Подожгли его - только бабий вой
По реке плывёт.
Да забытый конь молча воду пьёт
Но звонит звонарь - уже сотни лет.
Колокольный звон - попутчик лет.
Азбука Морзе - точка, тире...Азбука Морзе - дайте мне
Как можно быстрее сказать -
Что я потерян во времени... Беда не моя -
Что я утомился от ритма дня.
Три кровавые слезы, три тюльпана...
Молча женщина сидит. От дурмана
Закружилась голова, сжалось сердце -
Три тюльпана получила ты в наследство...
Только ветер прошумел - быть им ложью.
Но глаза твои кричат - "Быть не может!"
Три кровавые слезы - облетели.
Молча женщина сидит. Им - не веря.
Четырнадцать слезинок на моей щеке
Четырнадцать дождинок на мокром стекле.
Уедешь - не уедешь, гадай - не гадай,
Отвернёшься к двери - прощай, прощай..
Прощайте, ожиданье - не разомкнуть нам рук,
Я не люблю прощаний - тревоги круг.
И будет боль от встречи, которой не бывать -
Четырнадцать слезинок… Прошу не забывать.
ЧЕМ КОРМИТЕ РЕБЁНКА СВОЕГО
ЧЧем кормите ребёнка своего?
Грудью? Кашей? А я - строкой...
Что говорите, укладывая в колыбель? Усни, родной?
А я ему - не надо спать!
Буду тебя качать
Утром и днём,
В сад поведу гулять,
Там мы будем вдвоём...
Только ночью не спи,
А со мной говори.
Родила тебя - не помню когда -
В дождь ли, в снег ли,
В солнечный свет, -
Это ты лучше знаешь меня.
Ты превратишься в волшебную силу.
Вечный ребёнок...
Не спи, мой милый!
СТИХИ МОИ ПОХОЖИ НА КЛУБОК
Стихи мои похожи на клубок
Цветных, запутанных ребёнком ниток...
Я утром их стараюсь разобрать
В отдельные красивые клубочки,
Но к вечеру - какая ерунда! -
И пол, и стены, улицы, дома -
Всё перепутано!
Стихи похожи
На длинное цветное покрывало,
Нет, на дорогу, по которой мне
Предстоит катить клубок свой век...
Так пусть запутает ребёнок нити -
Нельзя идти одним прямым путём!
И цветом
Одним нельзя заполнить целый мир!
Пусть радугой окажутся слова.
Я - полынь-трава,
Горечь на губах,
Горечь на словах,
Я - полынь-трава...
И над степью стон.
Ветром окружён
Тонок стебелёк,
Переломлен он...
Болью рождена
Горькая слеза.
В землю упадёт -
Я - полынь-трава...
Междугородние звонки!
Вы с Богом наперегонки -
Вокруг планеты - кто кого!
От крика лопнуло стекло,
Которое меж ним и мной!
Долой звонки! Звонки долой!
Мы будем молча говорить,
Глаза в глаза, что б сохранить
Больной от воплей шар земной,
Пусть он зашелестит травой,
И ветер закружит листвой
Над раненой моей землёй...
Мы будем молча говорить
О том, как детство не убить.
Что останется после меня,
Добрый свет глаз или вечная тьма?
Леса ли ропот, шёпот волны,
Или жестокая поступь войны?
Неужели я подожгу свой дом,
Сад, который с таким трудом
Рос на склоне заснеженных гор
Я растопчу, как трусливый вор?
Ужас, застывший в глазах людей
Будет вечной дорогой моей?
Оглянусь на прошедший день -
Правда там или злобы тень?
Каждый хочет оставить светлый след
Отчего же тогда столько чёрных бед?
Что останется после тебя,
Человечество, с этого дня?
Гадают сейчас на времени -
Карты ушли в историю.
Кому выпадает чёрное -
Бросают туда бомбу.
Не карты, а люди разбросаны
На бедном земном шаре,
Каждый боится вытащит
Кровью залитые страны.
Как жаль, что я не гадалка -
Гадала бы только цветами,
И радугой залечила б
Земле нанесённые раны.
Молчат пустые города,
Но путь мой только лишь туда.
В пыли, усталая бреду...
Глаза потухшие витрин...
Здесь улицы - как поезда,
Жаль стрелочник их позабыл...
Где, кто, когда, в какие дни
Здесь бил свинцовой пеленой?
Висит молчанье надо мной...
И не вернуться мне домой.
И мне не надо платья, чтоб
Как в былые времена
Мне говорили: "Как мила!"
Солёный ветер, пот и пыль
Съедают кожу мне до дыр,
Но некому тут плакать.
А если слёзы на глазах -
Ты не услышишь где и как
Над ней висит проклятье.
Пусть город, это видно, дом.
Но не ужиться нам вдвоём.
Город похож на раковину -
Слышишь протяжно - "у-у-у..."
Ухает море радостно
На берег поутру...
Галька похожа на мидию -
Чуть солонит губы,
И синева неба -
Из васильков клумба...
Брызги, как крики чаек -
Не соберёшь вместе...
И итальянским солнцем
Ты обжигаешь плечи...
Она - его вдохновение,
Её слеза - его стихотворение.
Над городом гром, ей страшно...
Он говорит - как прекрасно,
Что можно увидеть чужую беду -
К новой строфе я путь найду.
|
КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК ИЩЕТ СВОЙ ПУТЬ
Каждый человек ищёт свой путь,
Но всё равно попадает на ту дорогу,
По краям которой стоят жизни и смерть.
Я бы хотела дольше идти по той стороне,
Где не заходит солнце,
Но за днём всегда наступает ночь...
Поэтому я ищу тропинку.
Перевели стихи на языки чужие,
Так переходят улицу слепые...
Им кажется, что, ощупью идя,
Они спасают от беды себя.
Чужие языки, слепые строки...
Им нужен проводник. Иначе нет дороги.
Наговори мне целую кассету весёлых слов..
И - уезжай опять.
Я буду вспоминать тебя и лето
Не только клавишу нажав...
Чешуйками дождя покрыты,
Как две большие рыбы у причала
Стояли корабли.
Нас в них качало,
Как в люльке...
Но это был не страх, а счастье.
Тогда не ждали мы ненастья.
Оно пришло чуть-чуть поздней...
Нас позабыли, или мы забыли
Те города и улицы?
Дымом окутан город.
Он уже не наш.
Магнитофон собрал всю память нашу,
Нажму я только пальцем
На клавишу.
Какая засуха в стихах!
А хочется воды напиться...
И расплескать её в строках...
Какая засуха в душе!
Что стало миражом живое
Лицо твоё,
И даже море
Похоже на сухой песок...
Такая засуха во всём,
Что окружало нас с тобою!
И вырваться нельзя на волю
Не оживив умерших слов.
Не надо спрашивать меня,
Зачем живут стихи больные.
Я понимаю: лучше было
Иметь запас здоровых слов...
Нельзя спросить - зачем приходят,
Зачем ночные палачи
Из ножен вынули мечи,
И на меня идёт гурьбою,
Зачем столпились у дверей
Недетской памяти моей
Слепые загнанные люди...
Огонь сжирал десятки судеб,
Но разве появился тот,
Кто на себя всё зло возьмёт?
Вместо кнопки лифта - клавиши рояля...
На четыре ноты дверь ты отворишь.
Это бродит эхо гулким коридором -
С ним заговоришь.
Даже телефона в комнате не слышно -
Ты ничей...
И неосторожно я пройду по крыше -
Клавиши рояля
Закрывают дверь.
Не спиться мне, и времени не спится,
И тяжесть дня не даст сомкнуть ресницы...
Но непослушен, как он непослушен,
Мой проводник по сказкам и мечтам...
Не спорь, устала ты - я слышу тихий шёпот, -
Не бойся ничего, иди за мной,
Там дивные сады, и вечный день,
И дождь совсем не колкий,
Там целый год у новогодней ёлки
Подарки дарит детям Дед Мороз,
И ты сплетёшь себе венок из грёз,
И не уколется душа твоя о лица злые,
Увидишь бал цветов - он будет для тебя...
Я это счастье не дарю другому,
Пусть будет вечен сон. Так лучше для тебя...
Не спится мне.
Пусть лучше мне не спится!
Только уходят строки
Путь у них, видно, далёкий...
В старых, разбитых туфлях
Долгой дорогой бредут...
Это уходят годы -
Поздно кричать в отчаянье,
И ожидать у пристани...
Их тебе не вернут.
По пыльной дороге - изранены ноги
Путник бредёт.
По пыльной дороге - под солнцем палящим
Вперёд и вперёд.
Рука одинока - подёрнуты болью глаза...
Слеза ли от боли иль просто от ветра слеза...
Но знаю, за морем, в неведомом тайном краю
Есть дом под каштаном. Я к этому дому иду.
Дайте тему - к чёрту добрые слова!
Кровь на белые листы - закружилась голова.
Дайте тему - днём с огнём, ах в глазах черно, -
Не дописано моё полотно!
На маятнике - маленький гном.
Всё - в дом, все - в дом.
Время спешит, не шумит,
Двери открой и - "Шшши!.."
Шины утихли, город спит,
Старый лифт уже не шуршит...
Маленький гном выйдет во двор -
Этому гному нужен простор...
Улицы тоже хотят тишины,
Он им тихонько скажет - "Шшши!.."
Шире откроются дверцы часов,
Ночью они полны голосов,
Всё, что скопилось в течении дня
Гном потихоньку снимает с себя.
Боль он опустит в чёрную лужу
И заморозит жестокую стужу,
Слёзы, раздоры и боли людские.
И остаются только живые
Детские сны...
Но гном запирает их снова -
В часы.
Собирал Колизей много веков
И друзей, и врагов.
И стоит у стен гул -
Камень до сих пор не уснул
Проведу рукой по ступеням лет -
Отпечатала эпоха здесь свой след.
Дикой кошки узкие глаза
Поострей ножа.
И не хватит сил повернуть назад -
На разрушенной стене вороны кричат.
Запеленали город мостами -
В каменном платье Венеция встала...
Ей ожерелье из белых домов
Брошено под ноги
И островов
Не сосчитать -
Даже ночи не хватит...
Так отчего эта женщина плачет?
И горек моря аромат,
И краб ленивый у воды
Всё пятится назад...
Босые ноги на песке -
Следы остались вдалеке,
Когда простор перед тобой
Такой певучий, голубой -
Не страшно быть самим собой.
В маленьком ресторанчике, где терпко от запаха моря,
Звучит итальянская песня - о чём-то поют двое.
Плиты от солнца горячие - даже сквозь босоножки,
И под столом бродит за день уставшая кошка.
Лениво вино льётся в синеющие фужеры...
Нам было так спокойно... Как быстро минуты летели!
Золотую рыбку обманули - все дары назад вернули,
Даже те слова, что о любви сказала
Мы назад отдали - горькое начало...
Отчего же снова с берега крутого
Мы с мольбою смотрим, ожидая слова?
Хмурое утро с холодным дождём.
Горько вдвоём.
Лампочка днём отливает бедой.
К двери идёшь - я за тобой.
Снять позабыли пластинку ночи -
Вот отчего путь к разлуке короче.
|
|
[На главную]
| |
| |
|
